Гали-Дана Зингер

Начало октября, вечер

Наощупь в поисках выхода

из этого лабиринтового уха

которое кажется не внимающим

однако слышит каждый вздох

будь он легчайшим или таким тяжелым

что никто не способен его вынести

как бы то ни было, помни

что перламутровые сумерки

честно обещают то

что ни одна жемчужница не может выполнить,

и морская болезнь полумрака

убаюкает тебя до полного ощущения безопасности.

Тщательно следуй ему если хочешь

принять это всерьез

или забудь направляясь своим путем

и всё же ведомый

этим трепетным полумраком

не выбирая проторенную дорогу.

Перевела с английского языка

Елена Мордовина

Оригинал:

Early October Eve

Groping for the way out

from that labyrinthine ear

that stays seemingly not listening

yet hears every single breath

be it ever so light or so heavy

that no one can bear it whatever

the case may be, keep in mind

that the nacreous twilight

faithfully promises something

no mother-of-pearl is able to fulfil,

so the seasickness of dusk

will lull you into a true sense of security.

Follow it thoroughly

if you wish to take of in earnest

or forget it going on your own

and yet ruled by this tremulous dimness,

just don’t take the way through

for a sought-after road.

Десять дней возвращения

стихотворение без слов

бессловесное стихотворение

говорят оно невозможно

даже немыслимо

да вот же оно

посмотри

послушай

видишь?

нет

слышишь?

нет

то-то и оно

две разные вещи

одна подле другой

как письмо и почерк

как вещь и вещица

как ящерица и ящик

(ящерица это не вещь

а что же?

не вещь)

ты ломишься в открытые окна

как ветер и ветка

лучше бы в закрытые ломилась

как свет

луч преломляется дважды

в кристаллах шпата

назови один обыкновенным

от него не убудет

назови один отрицательным

другой положительным

а лучше бы помолчала

бедное слово

ни звука ни знака

было в начале

и сплыло

одинако

однако

инако

нету а всё-таки есть

вот так и ты

то есть я

нету но есмь

от аз и до ижицы

от строчной до прописной

но главное —

от ижицы и до аз

за пределами букв

там где несть ничего

несть числа несть конца

там где отсутствие зябнет и ёжится

осень набок легла и стремится к бесконечности

будто буковые чернила вытекли

из осьмёрки чернильницы

я, — сказала старуха Батья, — прочла вашу книжицу

так я и запомнила, а её уже нету давно

нет, она сказала книжонку!

а я и забыла.

поговорили

сама с собою

слово за слово

око за око

и разошлись засветло

постель не застлана

звезда не заслана

только жалкий месяц и жидкое олово

сумерек

открой окно заоконное

открой заоконное

закрой недреманное

кто кому это сказал

сама с собой

само собой

будни букв

трудовые

уже не верится в них

а надо

не хочется

а мы через не хочу

субботние дни

в тесных жилищах надсады

не для безработных беззаботных

но и сданным внаймы

явно не по плечу

день ото дня отделив

и ночь от ночи

тьму отбелив от тьмы

нечаемыми лететь

вслед падающему лучу

без преграды

нелюдимые взгляды отражений

прописи сна

травестия назывного предложения

голос тонкого молчания

голос чуткого молчания

не знаю как перевести

свободы всегда чуть меньше

или чуть больше

чем необходимо

взаперти

голос чьего молчания

голос твоего мо

ты различаешь

только один язык

לשון אחת

*שפה אחת

one language

тишины

а в нём три говора

два из которых

различают тишину и молчание

а третий — не различает

избудешь

избыточное

изобличишь

будущее

лишишься

всего лишнего

останется

лишь

лихо

удалое

залихватское

удалится

как небылица

на цыпочках

то ли утолится

то ли в печали

то ли притулится

то ли за плечами

то ли в конце

то ли в начале

заросли кислицы

все углы заросли

заячьей капусткой

избавишься

от избавления

забвением

позабавишься

а изба-то не ледяная

не ладная

а зы́бка-то в ней

не простая

пустая

так и скажешь

как есть

ведь ничего

ведь нету

сперва

все сады оказались закрыты

не на просушку

на перестройку

потом всюду появились надписи по-србски

скажите, в какую страну я попала

кислые лица за стойкой гостиницы

нет, я не шучу

I'm lost

я не знаю, как я сюда попала

даже во сне

когда я это написала

когда я писала это письмо

разве я его писала

не пойму

не помню

оно само

пишется дальше

8.X.2016–12.II.2017

* лашо́н аха́т / сафа́ ахат — здесь то и другое: «один язык» (иврит).

Опубликовано: «Воздух», 2017, №1

О проекте

Об авторе

Гали-Дана Зингер — поэт, переводчик, фотограф, редактор. Родилась в 1962 году в Ленинграде. Автор восьми книг стихов на русском, четырех на иврите и шести книг поэтических переводов на обоих языках. Стихи публиковались в периодических изданиях в Израиле, России, Англии, Франции, США, Австралии, Латвии и Украины. Редактор (совместно с Некодом Зингером) литературных журналов «И. О.» (вместе с Н. Зингером и И. Малером), «Двоеточие», «Каракей и Кадикей». Автор ряда визуальных проектов и Манифеста Неоэклектики (1991 г., совместно с Н. Зингером). С 1988 года живет в Иерусалиме.

О переводчице:

Елена Мордовина — прозаик, переводчик, редактор. Заместитель главного редактора журнала «Крещатик». Редактор издательства «Каяла». Автор четырёх книг «Восковые куклы» (СПб.: Алетейя, 2010), «Баланс белого» (К.: Каяла, 2016), «Призрак с Лукьяновки» (К.: Каяла, 2017), «Призрак с Покровки» (по Брайлю) (М.: UGAR, 2020). Живёт в Киеве.