Олег Шатыбелко

Ось тени

На затемнённой сцене световое пятно

Внутри которого

спиной к зрителям

стоит стул

(под ним:

пачка сигарет и

зажигалка)

А напротив него

Ростовое зеркало

(развёрнутое к зрителю);

Появляется обнажённая девушка

В левой руке у неё смартфон

В правой дымящаяся сигарета

Садится на стул

Положив ногу на ногу

Недолго смотрит на себя

в зеркало;

Во время монолога она

Читает что-то в смартфоне и курит

Часто выдыхая вверх

Стряхивая пепел на пол

Монолог звучит как бы извне

Девушка не двигает губами

Никак не артикулируя его

Иногда кажется что

это говорит не она а

Кто-то другая Она же только

считывает нечто с экрана

Во время монолога мы видим её отражённой

Люди, львы, орлы и куропатки,

Говорение как подавление письма

рогатые олени, гуси, пауки,

Говорение как подавление пространства

молчаливые рыбы, обитавшие в воде,

морские звезды и те,

Не делаем ли мы отсутствие места

которых нельзя было видеть глазом, —

Говорение как забывание

словом, все жизни, все жизни, все жизни,

Говорение как забывание тела

свершив печальный круг, угасли…

Уже тысячи веков, как земля

Не делаем ли мы время осторожным

не носит на себе ни одного живого существа,

песочным ломким кратным

и эта бедная луна напрасно зажигает свой фонарь.

Не делаем ли мы смещение личным

На лугу уже не просыпаются с криком журавли,

и майских жуков не бывает слышно в липовых рощах.

Не делаем ли мы смещение личным

Холодно, холодно, холодно.

Пусто, пусто, пусто.

Страшно, страшно, страшно.

Невидимым вечным голодным

(я голодна но не ем)

Говорение как подавление письма

Говорение как подавление пространства

Не делаем ли мы отсутствие места

Говорение как забывание

Говорение как забывание тела

Не делаем ли мы время осторожным

песочным ломким кратным

Не делаем ли мы смещение личным

Невидимым вечным голодным

Тела живых существ исчезли в прахе,

Осока проросшая сквозь лёд озера

Всё ещё зеленеет

и вечная материя обратила их в камни,

в воду, в облака, а души их всех слились в одну.

Три существа сломленные друг другом

Общая мировая душа — это я.. . я.. .

Во мне душа и Александра Великого,

и Цезаря, и Шекспира, и Наполеона,

Следы слов <здесь битва исцелилась>

и последней пиявки. Во мне

сознания людей слились с инстинктами животных,

Во время монолога мы видим её отражённой

и я помню все, все,

и каждую жизнь в себе самой я

переживаю вновь

                                         / то есть

и она тоже видит нас отражёнными

И она тоже видит нас отражёнными

Досыпающийся песок

цел, прикасаем, во рту

(сидящая на стуле фотографирует зеркало)

Вклинивание языка-забвения

(сборка)

Осока проросшая сквозь лёд озера

Всё ещё зеленеет

Три существа сломленные друг другом

Следы слов <здесь битва исцелилась>

В зеркале вместо девушки

мерцает звучащий текст

трескается

Трещины переходят в полную темноту

(нулевой зонг-брехта)

В полной темноте вспышка света: девушка фотографирует зал

Огонёк сигареты летит: на мгновение удваивается: разбиваясь

видимо о зеркало

Слышен звук чиркающей зажигалки, затяжки, выдоха;

Огонёк чуть освещает нижнюю часть лица

Голос в темноте Таким образом мы чувствуем присутствие

присутствие как

швы поэзии, политики, матемы, любви

Что-то не пристёгнутое к речи, к руке, к удару, к касанию, но

заживлённое на поверхности темноты

Эгегегеееееей, я бегу в темноте

Любой свет присваивает копинги языка

Я говорю собой только в темноте

Эгегегеееееей, я бегу в темноте

(Повторяя её)

Язык-с-закрытыми-глазами

расплавлен, медлителен, осторожен, а-агрессивен,

полон достоинства, интонационно-развязан, вороват,

болен признанием, терпелив, нетерпелив,

плавен, обратен боли, пластичен темноте, вскрыт

Эгегегеееееей, я бегу в темноте

Таким образом мы реагируем на смену обнуление

срыв зрительного ритма Я знаю что вы здесь но вы

неважны/важны как смрть

Эгегегеееееей, я бегу в темноте

Таким образом я держу ритм в

пространстве которого почти нет

Апофатично время моих грёз

(я вижу ваши сомнабулические сны сломанными но)

Плоскость темноты: алгоритм попытки совпадения

удержание максимума времени: проговариванием тактильного

Чувствуешь, Анна Перенна,

я приложила указательный к губам

Я трогаю где нельзя

я вложила пальцы в раны

(огонёк сигареты гаснет)

…………………

Эгегегеееееей

Эхо в темноте

сталкивается с чем

отталкиваясь от чего

Эхо в темноте

сталкивается с собой

отталкиваясь от себя

Я не знаю

Нет, мы не грязные

Мы уже не трахаемся на дымящихся после бомбардировок руинах

Я не знаю

Нет, мы стали расплавленнее чище быстрее

Я не знаю

Мы забрались внутрь мрамора

Мы положили руины в рот

Я могу сказать только одно

<Идите домой!> как <Мы уже дома!>

Эгегегеееееей, я бегу в темноте

Эгегегеееееей, я строю вавилонские башни в темноте

— Они держат темноту? — иронично спрашивает разорванная

барабанная перепонка

Клеточная мембрана

Постсинаптическая мембрана

Плазматическая мембрана

Ядерная мембрана

Мембрана (экзоскелет членистоногих)

Базальная мембрана

Боуменова мембрана

Десцеметова мембрана

— Но достаточно ли этого? — вопрошают они хором

Как бы изменился сюжет если бы Улисс вернулся глухим?

Если бы Л. Блум ослеп когда у него встали часы и он

не смог возвратиться домой: как бы мы оказались здесь?

Фактически это анализ письма до и в процессе письма

: экспозиция которая опережает лингву;

(возможно я хочу прыгнуть в зрительный зал)

(это как не звонить отцу два дня по поводу того, что

брат умер: позвонить: а он знал и поэтому тоже не звонил два дня)

и если вы можете усидеть на своём месте, то сидите

…точки вложенные в пустоту всё отрицают, обладая

местом но не временем…

оставаясь снаружи (места):

уворачиваясь от тёмной воды мы лежим на тёмной воде

(содержа баланс перед глазами нефть за спиной):

у меня припрятана заточка: теперь

я могу сорвать вас в панику крикнув ААААА

немного изменив тембр голоса

(пауза, в которой слышно как актриса быстро ходит по сцене)

(останавливается)

…Вообще всегда интересно: что ты чувствуешь и сколько

времени можешь провести в темноте с незнакомцами…

(это как маленькая, но точная смрть)

Антон Павлович первым осознал что революция

больше не содержит революционность

И вообще всё это про …

всё это огромная смрть

внутри которой мы движемся

(или иногда околоплодно висим)

: пьеса без жестов мимики скорости

пьеса в темноте которая

Крик из зала ***! Включите свет!

Актриса (не обращая внимания на крик) …которая

Во-первых, должна себя уничтожить

Во-вторых, с ней максимально невозможно взаимодействовать

Кстати, я всё-таки выбешу терпилу помешавшего мне…

Обычно он играет подставных

Кстати-два, оба прохода к сцене перекрыты охраной

В-третьих, пьеса должна быть дистанцирована непроникаема для

политики; что очевидно не получилось

В-четвёртых, пьеса должна быть скомпрометирована

В-пятых, продолжаться несмотря ни на что

В-шестых, достигнуть точки, в которой начнёт распадаться

И, в-седьмых, чтобы из этой точки сказать (без лиц, без касаний, без тел, без сюжета, без пространства, без времени, без любви, без

крови, без государства)

(витраж распадается но я не об этом)

(я боюсь исчезнуть замолчав)

Нельзя сказать: птица летит; возникает

пространство, время, тело, касание, предположения сюжета, лица и т. д.

(я всё время думаю: как её нарисовать; обратная чайка;

она состоит из двух шагов: из ритма и из падения)

Нужно говорить: птицу летает мгновенная точка ветра:

в этой точке пространство et cetera очевидно сломано усталостью…

И включите, пожалуйста, свет.

Свет. Сцена пуста. Занавес.

Об авторе

Олег Шатыбелко — поэт. Родился в 1968 году в Переделкино. Окончил Московскую государственную академию лёгкой промышленности. Публикуется с 2001 года, сотрудничал с журналом «Современная поэзия» в качестве выпускающего редактора. Публиковался в журналах «Новый мир», «Homo Legens», «Волга», «Цирк “Олимп” + TV» и др. Автор сборников стихотворений «Боковое зрение» (2002), «Как дела, Венечка?» (2003), «Вооот» (2005), «[кстати, преодолённый]» (2009), «Эмболия врёт» (2019). Под гетеронимом Гала Пушкаренко печатается с 2018 года: в журналах «Homo Legens», «Зеркало», «Здесь» и др. У Галы Пушкаренко вышло пять книг стихотворений: «Матрица Э. Дикинсон» (2020), «Кто убил Лору Палмер» (2020), «Invalid аcid: недопустимая кислота» (2020), «Федератив» (2021), «Карниз воды» (2021). Живёт в Москве.