Владимир Лукичёв

* * *

Насилие — не понятое солнце

кормящее лучами всех ползущих вверх

прекрасных лиц подсвеченная юность

разбитых лиц растоптанная речь

начни: ребром ладони разрезая мир

тянись

от сердца к солнцу

и заверши: склонясь

к застрявшему в брусчатке слову

осколку темного стекла

отдай глаза

голодному сиянию

мир ослеплен

ищи любовь на ощупь

она как утешение уставшим верить переливам звука

переломам света —

                     бесшумна и темна

* * *

Руки шепчут твоим глазам

поверяя войну

терпкие эпизоды кривляющихся триумфов

в потном тряпье

лающая гречанка жертвует смерти октаву

комната

заштрихована голосом

In Memoriam

In my head

* * *

Стихотворение «о зрении и слепоте»

распахивается насыщенными визуальными метафорами

«червивый глаз»

«прозрачный огонь взгляда»

«ожог оставленный на лице спящего человека последним усилием видеть»

и завершается вычурной метафорой

«сияющее ничто»

внимательный читатель легко разгадает замысел

нарратив усиливается формальным приемом:

несмотря на настойчивость слов здесь нечего видеть

последняя строка осуществляется в тексте уже "утратившем зрение"

однако мы можем представить рудиментарную силу живого взгляда

претворенную в физической слепоте

как если бы жизнь помещенная в смерть

вспорола ее и вырвалась

обнаружив себя качеством которое всегда ускользало

покуда мы наблюдали процесс на сцене тождества

так вновь проваливается попытка

указать формальные границы тематизации стихотворения

обыденное «о чем?» традиционно обедняет опыт прочтения текста

без сомнения стихотворение интересно именно тем

что автор предлагает нам обманчивый конкретизм привычных реалий

в то время как истинный замысел письма уводит все дальше

прочь от

сквозь казалось бы нерушимые спайки ясности

беглое знакомство с биографией поэта указывает на череду трагических потерь

пережитых за сравнительно короткий период

в одном из определяющих текстов написанных в эти годы (87-95) мы встречаем рефрен:

«слезы идут

слезы идут»

и далее:

«слеза – оболочка слезы»

учитывая что наше стихотворение относится к циклу написанному именно в этот период

появляется еще одна возможность прочтения текста

ключом здесь становится отсутствующая фигура: «плач»

мы понимаем что плакать может и слепой и зрячий

а «сияющее ничто» вполне может оказаться метафорой саднящего отсутствия

резко и безжалостно оборванной привязанности

безусловно все это лишь приближение к тексту

неблагодарный труд в котором грубость или вульгарность интерпретаций почти всегда неизбежна

к счастью и сам автор теперь мертв

тексты освобождены от его довлеющего присутствия

Об авторе:

Владимир Лукичёв — поэт. Родился в 1984 году в пос. Томилино (Московская область). Окончил философский факультет Государственного университета гуманитарных наук, а также Институт современных психологических технологий и Московский Гештальт-институт по специальности «психотерапевт». Работает психотерапевтом в сфере реабилитации аддиктивных подростков. Публиковался в журналах «Воздух», TextOnly, «Новое литературное обозрение», «Транслит», «Зеркало», «Лиterraтура», на портале «полутона» и др. Автор книг «Последнее время» (2012) и «Логии Ø» (2019). Лонг-лист премии «Дебют» (2004, 2005, 2007 и 2012 гг.), премиальный лист премии «Поэзия» (2019). Живет в Москве.